Египетская сила Бориса Клюева

Когда Борис Клюев пошел пробоваться на роль Николая Петровича Воронина, знакомые отнеслись к этому скептически: аристократичные манеры ведущего актера Малого театра совсем не соотносились с образом пенсионера-заводчанина. Но у Клюева получилось! Может быть, не зря его прославила роль шпиона Трианона. К 75-летию Бориса Владимировича, которое он отметит 13 июля, мы выяснили, что этот актер всегда найдет, чем удивить!

ТАЙНА КОСТЮМНАЯ

"Никогда не был рабом вещей, но по сей день люблю элегантно одеваться", – как-то признался артист. Возможно, это отголоски детства: мама растила Бориса одна (отца не стало, когда мальчику было четыре года), и долгое время о хорошей одежде можно было только мечтать. "Мама работала бухгалтером, жить было трудно. А я рос как на дрожжах, – вспоминает актер. – Пальто покупали на вырост. Сначала рукава были длиннее рук, на следующий год нормально, а на третий уже коротки. Помню, мать мне сшила из гимнастерки куртку на молнии, покрасила ее в черный цвет, и я в этой куртке ходил до десятого класса. И потом, мы всё время играли во дворе в футбол и хоккей. Я вдрызг разбивал башмаки, и мама отдавала их в починку корейцу-сапожнику, который сидел в какой-то будке собачьей, практически в темноте и целыми днями ремонтировал обувь. Свои университеты я начал довольно рано. Лет в тринадцать пошел грузить вагоны и долго этим занимался. Только так можно было что-то купить. А потом, получив паспорт, устроился рыть котлован в Дмитрове, где жила моя тетка. Когда заработал первые деньги и положил их перед матерью, она заплакала. А потом купила мне на эти деньги ботинки и костюм на выпускной вечер..." Впрочем, был в детстве Клюева и еще один памятный костюм – костюм... черта! Роль в спектакле "Чертова мельница", который ставила с шестиклассниками актриса Клавдия Половикова (мама Валентины Серовой), была не первой для юного Бори. До этого он успел озвучить Бабу Ягу в кукольной школьной постановке. Но именно тогда он впервые ощутил вкус славы. "Меня стали пропускать в буфете", – со смехом вспоминает актер.

ТАЙНА СТУДЕНЧЕСКАЯ

Воодушевленный первыми успехами, Борис поступил в драматический кружок, а после школы отправился покорять театральные вузы. Увы, безуспешно, правда, виновато в этом не отсутствие таланта, а обстоятельства. Например, в Щукинском училище ректор заявил абитуриенту, что принимать его бессмысленно, поскольку через год парню грозит армия. "К такому повороту событий я не был готов, – признается актер. – Что делать? Во всех институтах экзамены уже закончились. Бросаюсь в Щепкинское училище, где, на мое счастье, шел какой-то дополнительный набор. И меня туда берут. Более того, освобождают от общеобразовательных экзаменов, поскольку я их уже сдавал. Какая-то девушка в канцелярии мне сказала: "Приходите 10 сентября, вряд ли раньше начнется учебный год". Я уехал, а когда 10 сентября пришел в училище, то там уже висел приказ о моем отчислении. Я – к художественному руководителю курса, он говорит: "Вы не сдали экзамены и не явились на занятия вовремя". Пытаюсь оправдаться: "Вот у меня экзаменационный лист, мне сказали, что раньше я здесь не нужен…" – "Ничего не знаю". Тогда я к ректору: "Вот такая ситуация". Он только взглянул на меня и на моем экзаменационном листе написал: "От экзаменов освободить, к занятиям допустить!" Кстати, после первого курса Клюева действительно забрали в армию. Но, отслужив положенное время, он вернулся в вуз и закончил учебу. А сейчас и вовсе числится в любимой альма-матер руководителем курса актерского мастерства!

ТАЙНА АРМЕЙСКАЯ

Как и многие призывники из театральных вузов, поначалу Клюев проходил службу специфически: его отправили в массовку фильма "Война и мир". Но когда съемки закончились, начались настоящие армейские будни, где хватало самых разных впечатлений. "В армии газет не читаешь. Твое постоянное желание – спать, – вспоминает актер. – Когда офицеры поняли, что нас слишком много образованных тут собралось, нас стали разбавлять ребятами из деревень со всего Союза. Но у меня был своего рода иммунитет – я имел первый разряд по борьбе. "Деды", правда, всё равно могли отобрать у тебя новую шинель. Но так как я здоровый, моя шинель никому не подходила и оставалась со мной все три года. Уходя из армии, я подарил ее одному человеку, который был вынужден шинель укоротить". Бывали и смешные случаи. "На спичках солдаты загадывали, кто пойдет за водкой и пряниками. Выпало мне с сослуживцем, – рассказывает Клюев. – Мы обвязались фляжками вокруг талий и так три километра бежали: лес, поле с просо (самый опасный участок!). Пришли, постучались – нас отоварили. Но бежать с флягами, полными водки, очень сложно. Они плюхаются, проливаются, а тут за нами, откуда ни возьмись, патруль конный. Башка сработала моментально: мы врассыпную в лес – лошадь в лес не пойдет. Я несся так, что у меня от водки осталась вонючая полоса. Водка пролилась, но не вся. Прежде чем войти в часть, я вырыл яму, сложил туда фляги и закрыл их ветками. Обсушил одежду и пошел. Стемнело – вырыл. Потом мы пили и закусывали пряником. Пить эту противную водку с пряником не хотелось, честно говоря. Но нужно было чувствовать себя мужчиной..."

ТАЙНА ТЕАТРАЛЬНАЯ

Все студенты "Щепки" регулярно участвовали в спектаклях Малого театра в качестве массовки – это позволяло молодым талантам получать хоть какой-то "приварок" к стипендии. Не был исключением и Клюев. "Первый мой выход состоялся в "Любови Яровой", – рассказывает он. – Старшекурсники предупредили, что играющий комиссара Кошкина Николай Анненков любит устраивать испытание новичкам: в сцене, где конвойный (в данном случае я) задерживает красного командира, артист начинает вырываться изо всех сил – и вот тут его никак нельзя отпустить. Ну, думаю, с этой-то задачей справлюсь: спортсмен, сила в руках – ого-го! Анненков раз рванулся, два – бесполезно, а в третий так дернулся, что рукав кожанки остался у меня. Как же я переживал, что испортил реквизит! Боялся, Анненков устроит скандал, а он за кулисами похвалил: "Молодец, хорошо держал!" Начало оказалось удачным: после вуза студент отправился именно в этот театр. И вот уже 50 лет не сходит с его сцены! Правда, был момент, когда актера одолевало искушение изменить своему месту работы. "Ко мне очень хорошо относился Иннокентий Смоктуновский. Однажды он меня спросил: "Как у вас дела в Малом? Что играете?" А я на тот момент ничего не играл… – вспоминает он. – Смоктуновский сказал: "Но вы же такой хороший артист! Я уполномочен от Олега Николаевича Ефремова пригласить вас в Художественный театр". Я растерялся. Попросил: "Позвольте мне подумать три дня…" Предполагаю, я бы не затерялся во МХАТе. Но по истечении этого срока отказался. Подумал: "Это мой дом, меня здесь все знают, и я знаю всех". Поэтому решил: "Надо перетерпеть и переждать". И не зря: сейчас Клюев один из ведущих актеров Малого театра.

ТАЙНА СЛАВЫ

Роль шпиона в фильме "ТАСС уполномочен заявить..." поначалу у Клюева энтузиазма не вызвала: отрицательный персонаж не сулил ни зрительской любви, ни признания коллег. С первым режиссером фильма Борисом Григорьевым отношения у актера тоже не заладились. "На съемках первого эпизода он распорядился: "Поднимаясь по лестнице, подкиньте и поймайте ключи от машины", – наверное, ему казалось, что именно так делают люди, "зараженные" буржуазной моралью, – рассказывает Клюев. – Подкидываю, ловлю и слышу: "Не так! Давайте еще раз". Повторяю – и опять: "Нет, не то!" Начинаю злиться, в душе понимая, что с Григорьевым у нас вряд ли что-то получится..." К счастью, режиссера сменили. А актер дал несколько ценных советов сменившему его Валерию Фокину. Например, с подачи Клюева американского резидента сыграл Вахтанг Кикабидзе, а полковника Славина – Юрий Соломин. Вместе с режиссером Клюев продумал и историю своего персонажа, но большинство этих сцен запретило КГБ: по их мнению, образ шпиона и так получился слишком ярким и симпатичным. С этим спорить было сложно: почему-то после выхода фильма именно отрицательному герою пришло больше всего писем от зрителей. Ну а Борис Клюев получил заслуженную славу, правда, иногда она проявлялась довольно забавно. "Помню, после выхода картины на экран я приехал в Америку к своим приятелям, пошел гулять по Нью-Йорку и решил купить фотографии ночного Бродвея, которыми торговал какой-то человек, – рассказывает он. – Спрашиваю у него по-английски, сколько стоит, и он шепчет что-то сквозь зубы, а потом вдруг поднимает глаза, вздрагивает и восклицает: "А-а-а, Трианон!" И я понял – наш, советский человек. Вот это популярность!"

ТАЙНА "ЕГИПЕТСКАЯ"

Выражение "египетская сила" придумали в Америке – так ругается герой сериала, с которого списали "Ворониных". Но большая часть образа Николая Воронина – заслуга Бориса Клюева. "Я очень хорошо помню свой первый день в "Ворониных", – говорит он. – Проект американский, и на пробы приехали, соответственно, американцы. А режиссер мне говорит, мол, придумайте что-то сами, представьте, что вы смотрите телевизор и говорите сыну две фразы. Я стал импровизировать. Николай Петрович страстный болельщик, значит, должен болеть… Я сразу всё это представил, стал орать, потом что-то сказал сыну, дал подзатыльник. Американцы взорвались от смеха…" У иностранцев никаких сомнений не было, а вот руководство телеканала "СТС" поначалу тревожилось: как серьезный театральный артист проявит себя в комедийном сериале? И зря. Со временем Борис Владимирович так проникся этой ролью, что теперь может спорить с режиссером. "Я говорю: "Так Николай Петрович делать не может. Ну не может он сказать "импрессионизм". Я не выговорю этого слова, а уж Николай Петрович тем более!", – рассказывает артист. Он вовсе не считает свою роль в сериале легкой. "Николай Петрович Воронин – собирательный образ, объединивший людей, которых я хорошо помню по коммуналкам, – говорит артист. – Отец Ворониных напоминает о тысячах и тысячах отцов советского периода. Ворчливый папаша – некое воспоминание о московских дворах, по которым разгуливали, как павлины, люди в тренировочных штанах за 7 рублей. Это о том, как дяди во дворах играли на столах, обитых цинковым железом, в домино и в карты. Это своего рода дань "пожелтевшей" памяти. И, между прочим, что бы там зрители ни думали, простачка Воронина играть труднее, чем изысканных аристократов!"