Осторожно, бабушка! Неудержимая Татьяна Пельтцер!

Коллеги Татьяны Пельтцер по театру «Ленком» прозвали ее Карлсоном и шутили, что у нее за спиной есть маленькой моторчик. Хотя на тот момент актрисе было уже за 70, ее энергии могли бы позавидовать многие молодые. 6 июня исполняется 115 лет со дня рождения Татьяны Ивановны, и мы решили выяснить, в чем был секрет этой энергичности.

ПРАВИЛЬНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ

Предки Татьяны Пельтцер были купцами немецкого происхождения, занимались пушниной. Отсюда и необычная фамилия: «пельтцы» – это разновидность шуб. Но ее отец Иван Романович Пельтцер торговле предпочел искусство и стал актером. Дочь постигала актерское мастерство, наблюдая, как он учит других. «В детстве я, кажется, не пропустила ни одного его занятия! – вспоминала она. – И не заметила, как сама выучилась на актрису. Хотя папа сначала мечтал, чтобы я была певицей. У меня был чудный голос, я прекрасно играла на фортепиано и пела романсы. Ну, может, не в оперу, но на оперетту точно бы потянула!» Крест на певческой карьере поставила вредная привычка – до конца жизни Татьяна Ивановна не расставалась с папиросами. Первую роль она сыграла в девятилетнем возрасте – это был младший брат главной героини в спектакле «Камо грядеши». И хоть на сцену девочке пришлось выйти в собственной ночной рубашке, это не испортило ей впечатление от выступления. Таня влюбилась в театральную атмосферу. А Иван Романович, между прочим, обучил дочь не только основам профессии. Он был большим жизнелюбом и сибаритом, после спектаклей любил посидеть в ресторане, и Татьяна Ивановна переняла эту привычку. «Запомните, девочки! – говорил Иван Романович дочери и ее подругам. – Настоящий актер не может после спектакля прийти домой, нажраться пельменей и лечь спать. Это удел мещанина! Актер идет с товарищами в ресторан, чтобы обсудить спектакль, побыть еще немного в творческой атмосфере!»

ХОЗЯЙСТВЕННОСТЬ

Многие экранные героини Пельтцер не кажутся аккуратистками и чистюлями, но в жизни она, как и ее предки, люби ла порядок. Ольга Аросева, с которой актриса крепко дружила, вспоминала: «Она была очень собранная, очень хозяйственная, разборчивая и в еде, и в одежде. Кофе готовый никогда не покупала. Брала в зернах, но белый, и сама жарила, причем ровно столько, чтобы хватило на утреннюю порцию. Замечательно делала рыбную солянку, чему и меня научила. А как она собирала чемодан – этому надо было по учиться! Он у нее был как маленький шкаф, где всё по от дельности – костюмы, обувь. Чистюля в любой ситуации. На целине вшивая грязная гостиница, а у Пельтцер всегда плитка, салфетки, серебряная ложечка для чая». А вот немецкую прижимистость Татьяна Ивановна не унаследовала: своим фирменным кофе она обычно угощала коллег, на завтрак часто зазывала знакомых, а иногда устраивала в своей маленькой двухкомнатной квартирке настоящий пир горой. Сделать тазик жаркого с бараньими ногами, за печь для гостей целого молочного поросенка или настрогать буквально ведро салата было для нее в порядке вещей. И хоть актрисе помогала по хозяйству домработница, кулинарные шедевры Пельтцер готовила собственноручно. ОБРАЗ ЖИЗНИ Лишь Татьяна Ивановна могла позволить себе дразнить Андрея Миронова, заметив у него, как ей показалось, лишние килограммы. И дело не только в том, что актриса дружила с семьей Мироновых, нянчила актера младенцем и считалась практически его крестной. Но она могла бы прочесть любому лекцию о самодисциплине. Пельтцер каждый день умывалась льдом и делала специальную зарядку, которую разучила еще в молодости. И не про пускала упражнения, что бы ни случилось. Даже на гастроли ездила с ковриком для гимнастики. Домработница актрисы рассказывала: «Я однажды открываю дверь, вхожу и вижу голые ноги на полу – вроде как лежит Татьяна Ивановна. Я напугалась, думаю, мертвая. «Аня, это я, входи», – кричит она. Я вхожу и вижу: на полу лежит совсем голая Татьяна Ивановна и делает зарядку. И такие сложные упражнения! И всё повторяла мне, что мне тоже надо заниматься физкультурой». А еще Татьяна Ивановна никогда не отказывалась повеселиться. На всех театральных вечеринках она без устали танцевала вальсы, танго и фокстроты. На съемках фильма «Приключения желтого чемоданчика» режиссер легко уговорил ее делать трюки: актриса сама лазила по водосточной трубе, ездила на крыше троллейбуса и прыгала через забор, несмотря на почтенный возраст. А бывало, что после удачного спектакля ей совершенно не хотелось отдыхать, и Пельтцер заявляла коллегам: «Это что, все домой собрались? Нет, нет! Разве можно спать после такого спектакля? Давайте сейчас поедем куда-нибудь. Скажем, в Ленинград…И вся компания послушно ехала в аэропорт.

НЕЗАБЫВАЕМАЯ ЖЕНЩИНА

Татьяна Ивановна в шутку жаловалась, что ее личную жизнь разрушил Гитлер. В молодости, еще до Великой Отечественной войны, она вышла замуж за немецкого коммуниста Ганса Тейблера и уехала в Германию. Уезжать очень не хотела, ведь это означало бросить театр. Но Ганс пообещал: «В Берлине тоже есть театры!» Увы, вместо игры на сцене Татьяну Ивановну ждала должность секретарши. В семье начались ссоры. Да и обстановка в Германии накалялась. «Один раз я увидела в кинотеатре выступление Гитлера, – вспоминала актриса. – Он что-то визжал крикливым голосом, это было ужасно. И мне очень не понравился тот восторг, который он вызывал у немцев. Может, тогда у меня созрело решение вернуться домой». Впрочем, у близких актрисы есть и другая версия причин разлада в семье. Ольга Аросева, которая как-то была свидетельницей встречи бывших супругов через много лет, рассказывала: «Они выглядели молодыми, влюбленными и очень красивыми! Я так и выпалила: «Какая вы дивная пара! Как это ужасно, что Гитлер вас разлучил!» «Ты знаешь, Оля, – ответил Ганс, – Гитлер совершил много злодейств, но в том, что мы расстались, он не виноват. Просто я нашел записку, где Таня назначала свидание моему другу». Правда это или нет, но забыть взбалмошную русскую жену немец не смог, и его вторая жена очень ревновала. Он и много лет спустя писал Татьяне Ивановне письма, слал подарки, и даже его сын какое-то время гостил у Пельтцер в Москве.

НЕСТАНДАРТНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Хоть Татьяна Ивановна и не считала себя красавицей, она умела производить ошеломляющий эффект. Например, однажды ее по друга, Елена Сергеевна Булгакова, на встрече Нового 1946 года устроила маскарад и объявила конкурс на самый оригинальный костюм. Композиторы Рихтер и Ростропович пришли в костюмах крокодилов. Фаина Раневская – в собственноручно изготовленной шляпе из сена, имитирующей гнездо. Внутри гнезда сидела огромная птица. Это костюм произвел фурор, и до поры до времени Фаина Георгиевна была королевой вечера. Но тут появилась Татьяна Ивановна в костюме «Урожай». «На голове у нее был сплетенный из соломы венок. А на платье нашиты десятки баранок. Баранки же свисали с ее ушей в качестве сережек, унизывали запястья, как браслеты. Даже на носу крепилось кольцо из бублика! – рассказывал Глеб Скороходов, с которым актриса поделилась этой историей. – «А я только что приехала с сельскохозяйственной вы ставки», – милым голоском проронила Пельтцер, бросив победный взгляд в сторону Раневской. Раневская съязвила: «Как же вы позволяете себе так обращаться с хлебом? Еще не отменены продуктовые карточки…» «И правда, Татьяна Ивановна, где вам удалось раздобыть столько бубликов?» – с любопытством спросил я у Пельтцер. «Где где? На хлебозаводе! Там подруга работала… Я ночью туда приехала, и мы соорудили платье». Кстати, бублики стали не просто украшением костюма – их раздали всем гостям.

ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ

Татьяна Ивановна была замечательным другом и ради близких могла горы свернуть. Актриса Нина Корниенко рассказывала: «Я помню, что на гастролях у меня поднялась температура и я не смогла прийти утром на репетицию. Режиссер Плучек стал ругаться, требовать, чтобы я пришла, а Татьяна Ивановна вдруг выбежала на сцену, раскинула руки, как птица, и закричала: «Не трогайте ее!» И меня оставили в покое». А Ольга Аросева вспоминала: «На БАМе, куда она единственная из наших стариков поехала вместе с молодежью на гастроли, в сильнейший мороз я страшно простудилась, и Тать яна Ивановна всю ночь возле меня, бредившей от жара, просидела, уха живая...» Но и самой Пельтцер друзья помогали неоднократно. Например, Мария Миронова буквально спасла Татьяну Ивановну в 1940е годы, когда все люди немецкого происхождения были под подозрением. Энергичная Мария Владимировна собрала тогда целую команду из знамени тых актеров, двинулась в Моссовет и добилась для подруги «охранной грамоты». Так же упорно за Татьяну Ивановну боролся ее любимый режиссер Марк Захаров, который считал Пельтцер своим талисманом. Хотя под конец жизни у нее начались проблемы с памятью, он до последнего позволял ей выходить на сцену в спектакле «Поминальная молитва». Роль растерянной престарелой матери, которой сын объясняет, что происходит, была написана специально для Татьяны Ивановны. И ее друг Александр Абдулов обращался со своей партнершей так бережно, что зрители вряд ли могли отличить, где актер подсказывает забывшей слова партнерше, а где сын заботится о матери.