Инспектор Лестрейд, которого опасался Шерлок Холмс

«Черт с ними, с главными ролями! Вы дайте мне хороший эпизод, и я из него сделаю конфетку!» – говорил Борислав Брондуков, которому 1 марта исполнилось бы 80 лет. На экране актер таких «конфеток» сделал множество – от пьяницы Федула в «Афоне» до жениха в «Гараже». Ярких эпизодов хватало и в жизни Борислава Николаевича, хотя была она не слишком длинной и простой.

Эпизод именной

Брондуков родился 1 марта 1938 года в селе Дубава Киевской области в семье русского и польки. Мама хотела назвать болезненного сына Болеславом, надеясь, что имя укрепит его (хотя оно значит «более славный» и к болезням отношения не имеет). Однако при регистрации младенца местные чиновники заявили, что в списках такого имени нет, и предложили вариант «Бронислав». Неизвестно, виновато в том «не то» имя или нет, но вскоре мальчик чуть не погиб. «Когда Бронечке было 6 месяцев, он заболел коклюшем, – рассказывала жена актера. – Врачи вынесли приговор: «Ребенок не выживет». Отец понес мальчика к местной знахарке, и та посоветовала до восхода солнца носить его на болото, в место с йодистыми испарениями. Каждое утро отец носил туда малыша, и Бронечка выжил». Начав сниматься, актер сменил имя на Борислав.

Эпизод вступительный

История о том, как выпускник строительного техникума, работник завода «Арсенал» Брондуков поступил в театральное училище, существует в разных вариантах. Его супруга рассказывала такую версию: «Бронечка нашел работу на заводе, но большую часть времени проводил в любительском театре. Однажды они выступали на сцене Национальной консерватории. Броня играл Голохвастова в спектакле «За двумя зайцами». Посмотреть спектакль пришел ректор Театрального института имени Карпенко-Карого Николай Заднепровский. Через некоторое время Бронечка услышал по радио, что в театральном институте набирают студентов, и понес туда свои документы. Кто-то из комиссии, взглянув на его внешность, сказал, что актерство не его дорога. Но в комиссии сидел и Николай Заднепровский. Он сказал: «Пусть этот юноша почитает монолог Голохвастова». Боря прочитал, и каждый из преподавателей стал приглашать его к себе на курс». Своему другу Александру Панкратову-Черному Брондуков изложил историю несколько иначе: «Иду и вижу объявление – набор на актерский факультет. Думаю: а чего не сходить? Прочитал приемной комиссии «Кобзаря» Шевченко – вижу, не очень понравилось. А в комиссии сидел и великий украинский актер Яковченко. Он говорит: «Может, споете?» И я запел то, что знал. А знал я только «Интернационал». Яковченко сказал: «Что сидим? Надо вставать». И вся комиссия встала. А потом я узнал, что меня зачислили».

Эпизод мастерский

В кино Брондуков так мастерски играл свои эпизоды, что его слушались даже режиссеры. Например, с Эльдаром Рязановым вышла такая история. Он снимал Брондукова в картине «О бедном гусаре замолвите слово», и актер не выполнял его указаний – всё делал по-своему. Рязанов был возмущен. Но посмотрев отснятый материал, перед всей группой произнес: «Борислав Николаевич, извините, я был не прав. Играйте так, как считаете нужным». Дело в том, что Брондуков умел быть убедительным в любом эпизоде. «В костюме и гриме пьяницы Федула Боря был настолько органичным, что когда во время съемок в ресторане он вышел на улицу покурить, швейцар ни за что не хотел пускать его обратно, – вспоминал режиссер «Афони» Георгий Данелия. – Брондуков объяснял, что он актер, что без него съемки сорвутся, – швейцар не верил. Брондуков настаивал. Швейцар пригрозил, что вызовет милицию. И вызвал бы, но тут на улицу выглянула моя помощница. «Борислав Николаевич, вы здесь?! – обрадовалась она. – А там паника: куда актер делся?!» «Неужели он и вправду артист?» – удивился швейцар». Убедительно сыграть актер мог не только на съемках. «Однажды он рассказал, как его пригласили в Международный центр торговли на Красной Пресне – абсолютно закрытое место для советских граждан – на чествование каких-то персон, – вспоминает Дмитрий Харатьян. – Он вышел на сцену и стал говорить речь по-французски. Грассировал настолько убедительно, что русская делегация аплодировала, думая, что артист Брондуков знает французский. А гости ничего не поняли из этой тарабарщины, но тоже аплодировали, думая, что Брондуков говорил на каком-то старинном французском диалекте».

Эпизод английский

Начав работать над фильмами о Шерлоке Холмсе, режиссер Игорь Масленников столкнулся с тем, что не может найти на роль инспектора Лестрейда актера-комика, который выглядел бы достаточно «по-английски». И в итоге остановил свой выбор на Брондукове. «Брондуков был и комичным персонажем, и, как мне казалось, интернациональным, – объяснял режиссер. – Прежде он никогда бы не подумал, что может быть причислен к представителям Скотленд-Ярда. И при первой же встрече сказал: «Какой я англичанин? У меня ж хохляцкий акцент!» «Мы сможем переозвучить», – возразил я. Боря сказал: «Хорошо, пусть это будет Игорь Ефимов». Был у нас на «Ленфильме» такой актер». В студии озвучания Брондуков всегда был рядом с Ефимовым и подсказывал, как лучше произнести ту или иную фразу, так что получилось отлично. Вся съемочная группа обожала Борислава Николаевича, который сыпал смешными анекдотами. А исполнительница роли миссис Хадсон Рина Зелёная была просто влюблена в него и каждый раз спрашивала: «Будет ли сегодня на съемках присутствовать инспектор Лестрейд?» Единственным, кто относился к Брондукову немного настороженно, стал исполнитель роли Холмса Василий Ливанов. «Он был блестящий импровизатор и в этом смысле партнер опасный: неожиданно так мог повернуть сцену уже во время съемок, что нужно было быть всё время начеку, – объясняет Василий Борисович. – В сцене, когда Шерлок Холмс приходит под видом матроса, а потом снимает бороду, он вдруг начал хохотать, как сумасшедший. Я абсолютно не знал, как себя вести...»

Эпизод комический

Брондуков любил пошутить и в жизни. Актер Лев Дуров навсегда запомнил один выходной, проведенный с ним в Одессе. «На нем был какой-то странный берет, хотя была жара. Мы идем, нас обгоняет трамвай, и в заднем стекле очень красивая девушка, – рассказывал Лев Константинович. – Брондуков бросается к ней и пытается назначить свидание, девушка на него смотрит, трамвай трогается, он бежит за трамваем, у него берет слетает, и девушка: «Аааа!!!» У него полголовы выбрито! Он говорит: «Ой, Лева, опять не сложилось. Я играю татарского хана, вот меня так выбрили». Потом мы пошли на Привоз. Он говорит: «Ты когда-нибудь гусей воровал? Я это делаю блестяще!» Страшную рожу скорчил, издалека идет на гуся, падает на него, они начинают бороться, но тут хозяин птицы вырывает своего гуся. Брондуков говорит: «Опять не удалось! И с девушкой не удалось, и с гусем!» Кончилось тем, что мы попали в магазин. У нас ни копейки, но Брондуков подходит к продавщице и говорит: «Мне три». – «Чего три?» – «Мне три». – «Чего вам три?» Выходит директор магазина: «Что тут происходит?» Продавщица ему объясняет: «Вот он требует три!» Начинается жуткий скандал, все орут, наконец директор хватает три бутылки, сует Брондукову в руки и выпихивает нас из магазина... В гостинице я упал изможденный. Среди ночи проснулся, вспомнил весь день и так хохотал, что потом неделю не мог ни смеяться, ни кашлять». Порой шуточки актера оказывались весьма рискованными. Например, когда его награждали за роль вора в фильме «Каменный крест» на III Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде, Брондуков заявил, что мечтает сыграть Ленина, причем в Театре сатиры. Как только актер вернулся в Киев, его вызвали в КГБ. «Прихожу, сидит человек в штатском. Вертит в руках мою фотографию. И не знает, с чего начать, – вспоминал он. – «Вы знаете, – наконец говорит, – на вас тут из Ленинграда поступило несколько сигналов». Потом как-то замялся и вдруг: «Мы так уважаем вас и ваше творчество. Не могли бы вы моему сыну фотографию подписать?»

Эпизод романтический

Со своей будущей женой Екатериной Брондуков познакомился, когда ей было 18 лет, а ему – за 30. «Вместе с моей подругой Людмилой Борисовой, подбивавшей меня поступать в театральный, мы провожали в аэропорту Жуляны известного актера Ивана Миколайчука. Он приехал с Брондуковым. Тот нес чемоданы, и я решила, что это носильщик – актера в нем не заподозрила, – вспоминает Екатерина Петровна историю их знакомства. – Пока Люда говорила с Иваном, я сидела на лавочке. Броня ко мне тесно так придвинулся и… стал заигрывать. Я в возмущении говорю: «Люда, забери меня от этого дядьки!» А она: «Да ты знаешь, кто он такой? Это хороший актер, он тебя подготовит в театральный лучше, чем я». На следующий день мы встретились и пошли на склоны Днепра – репетировать… В итоге я вышла за него уже в конце первого курса… Он был очень заботливым. Никогда не дарил цветов, зато старался как следует накормить. Когда впервые пригласил в гости, наварил сосисок, картошки, салат нарезал. Готовил он отлично. А еще великолепно шил. И обувь я лет пятнадцать в починку не сдавала – Бронечка сам чинил». Актрисой Екатерина в итоге не стала, зато стала замечательной женой. Именно она помогла мужу оправиться после первого инсульта и вновь научиться говорить, так что потом актер сыграл еще более 30 ролей. Она была рядом и когда его подкосил второй, а затем третий инсульт – ухаживала, подбадривала. «Бронечка подарил мне столько нежности, столько любви, что, когда случилась беда, я старалась вернуть ему всё сторицей, – говорит Екатерина Петровна. – Воспринимала невзгоды стойко. Это Бронечка научил меня не унывать, как бы тяжело ни было».