Валерий Меладзе: «Мои женщины не воспринимали меня как артиста»

5 сентября гостем очередного выпуска ток-шоу «Мой герой» стал Валерий Меладзе. Его захватывающая беседа с ведущей Татьяной Устиновой о начертательной геометрии, ионитных фильтрах и судьбоносном колхозе позволила узнать неожиданные подробности из жизни певца. Мы предлагаем вашему вниманию фрагмент этого разговора.

«Лучшая музыка - это тишина»

– Валерий, Ваши песни слушают и родители, и дети. А в Вашей жизни были такие исполнители, которых слушали все?

– Была музыка, которую мои родители не хотели слушать. Например, эталон диско-музыки – группа «Bee Gees». Говорят, даже искусственное дыхание в Америке делают под их песню – настолько там правильный подходящий ритм. Папе ужасно не нравилось, что они пели очень высокими голосами. Но всё-таки были группы, которые нравились и родителям, например «ABBA». Мне в то время очень нравилась громкая музыка. Но с возрастом я начал и сам относится к ней, скажем так, менее трепетно. А вообще музыканты говорят, что лучшая музыка – это тишина.

– Чем занимались родители?

– Вся наша семья родилась в Грузии, в городе Батуми. Родители работали инженерами, но были очень музыкальными людьми. Папа обладал удивительным слухом – он мог воспроизводить с ходу даже иностранные песни. Он пел даже на улице!

– Каким было Ваше детство?

– Начну издалека. Я восхищаюсь нынешними детьми: моими дочками, старшим сыном, младший пока еще совсем маленький – они усидчивые, их интересует учеба. Мы были другими, нас было очень трудно заставить заниматься уроками и музыкой. Брат Костя был достаточно замкнутым, жил в своем мире. Но в нем всегда было скрыто столько разных талантов! Он фантастически рисовал, писал гениальные стихи. К музыке он шел гораздо дольше. Мы окончили музыкальную школу: Костя – по классу скрипки и фортепиано, я – по классу фортепиано. На скрипке он, по-моему, до сих пор так и не научился играть, а вот с фортепиано было иначе. В последний учебный год появилась молодая учительница, которая рассмотрела его, дала какие-то верные произведения, и он ужасно полюбил инструмент. Мы периодически музицировали в четыре руки. Потом Костя начал во внеурочное время импровизировать. Он всегда был очень неразговорчивым, но в музыке находил возможность выразить себя.

«Просто стоять на сцене я не мог»

– Почему же вы оба выбрали кораблестроительный институт?

– Есть вещи, которые до сих пор мне кажутся случайностями. Но благодаря этому я и сейчас верю в чудеса. Костя дважды поступал в медицинский институт и оба раза неудачно. Я же мечтал заниматься радиотехникой, ходил в авиамодельный кружок. Так сложились обстоятельства, что в первый год я не поступил, потом занимался специально. Мы не готовились к кораблестроительному институту, но когда поступили, поняли, что сопромат, теоретическая механика, начертательная геометрия – всё это может быть интересным.

– В институте занимались музыкой?

– По сложившейся традиции, первый месяц учебы все учащиеся вузов проводили в колхозных полях, на уборке урожая. Костя очень не хотел ехать в колхоз, но всё-таки поехал. Там, кроме помидоров и лука, были отличная студенческая компания и две расстроенные гитары. Костя каким-то образом освоил и гитару. Примерно через два месяца после этой поездки он случайно на перекрестке столкнулся с парнем, который работал вместе с ним в этом колхозе. Парень шел на репетицию институтского ансамбля и предложил Косте пойти вместе. И именно с этой случайности всё началось. Выйди Костя на улицу на минуту позже или раньше, или светофор бы был настроен в другую сторону – всего того, что есть сейчас, не произошло бы.  

– Костя в этом студенческом ансамбле играл, а Вы что делали?

– Сначала меня туда даже не допускали. Но потихоньку я туда пробрался – начал паять провода и помогать звукорежиссеру. Однажды я проверял микрофон и попробовал спеть. Парни услышали и взяли меня на бэк-вокал. Просто стоять на сцене я не мог – всегда думал, куда деть руки, поэтому мне поставили клавиши. 

«Мы настолько обнаглели, что я поехал в Москву»

– Вы окончили институт и защитили диссертацию на тему «Интенсификация обменных процессов в ионитном фильтре с псевдовибросжиженным слоем катиона»…

–  На самом деле это самые обыкновенные ионитные фильтры, которые сейчас стоят в любом загородном доме. Они позволяют создать нормальную чистую воду. Когда мы писали диссертацию, всё это только начиналось и не имело массового производства. Потом наступил конец 1980-х, и в нашей стране случились очень интересные события. Практически за один год всё то, чем мы занимались, перестало быть актуальным. Мы продолжали заниматься музыкой и настолько обнаглели, что я поехал в Москву. Вскоре я попал на «Рождественские встречи Аллы Пугачевой» в СК «Олимпийский». Сквозь ряды и ноги я смотрел, что происходило на сцене, – мне казалось, что это фантастический, совершенный мир.

– Ваши близкие воспринимают Вас в первую очередь как артиста?

– Я считаю, мне очень повезло со всеми: мои друзья, мои дети, мои женщины никогда не воспринимали меня как артиста. И друзья, по-моему, по сей день не воспринимают. Никто не делает поправки на то, что я – артист.