Дима Билан: Взлететь, чтобы спеть

Свое 35-летие 24 декабря Дима Билан планировал отметить с размахом. Но почти накануне юбилея оказался на больничной койке с высокой температурой и сильным кашлем. Впрочем, сам наставник «Голоса» считает это нормальным. «Как только у меня зарождается нечто позитивное, тут же появляется куча неожиданных препятствий. Примета, однако», – заметил он однажды. На пути к музыкальному Олимпу парню из простой семьи действительно пришлось преодолеть немало трудностей, например...

Дождаться аккордеона

Музыкой Дима (тогда еще Витя Белан) интересовался с детства, но окончательно определился со своим призванием после импровизированного концерта в школьной столовой. «Однажды во время обеда я влез на стул и запел «Прекрасное далеко», – вспоминает Билан. – Ученики разом перестали греметь ложками и разговаривать. В порыве вдохновения я перебрался на стол, встал в патетическую позу и завершил исполнение, сорвав бурю аплодисментов. С тех пор я пел везде: дома, на вечеринках, на утренниках... Музыка стала моей жизнью – окончательно и бесповоротно». Дима убеждал родителей, что должен учиться в музыкальной школе, но они этого не одобряли. Ездить в музыкалку было далеко, денег на покупку фортепиано в семье не было, а папа-инженер хотел, чтобы сын освоил серьезную техническую профессию. Однако точные науки Диме не давались, зато у него была ценная союзница – известный в городе педагог по вокалу. Три года она уговаривала родителей Билана отдать сына в музыкальную школу. Наконец они дали «добро» и насобирали ему денег на аккордеон. «В пятом классе средней школы я наконец был зачислен в первый класс музыкалки, – вспоминает Дима. – Я занимался с упоением. Да, приходилось ездить за несколько километров, но я просто садился на велосипед и ехал. Не всегда удавалось получать хорошие оценки – все-таки меня связывала с музыкой любовь к пению, а не к игре на аккордеоне. Но когда в музыкальной школе открыли вокальное отделение, меня перевели туда, и отметки резко улучшились».

Прорваться в самолёт

Вскоре Дима стал известен в своем городе Майский благодаря многочисленным победам в музыкальных конкурсах, и в 1998 году его решили отправить от Кабардино-Балкарии в Москву на конкурс молодых дарований «Чунга-Чанга». Правда, искать спонсора для этой поездки Диме с мамой пришлось самим, обежав все заводы города. И вот в назначенный день окрыленный Билан вместе с отцом отправился в аэропорт. Там вдруг выяснилось, что у 16-летнего юноши почему-то нет паспорта, а сажать его в самолет по свидетельству о рождении сотрудница аэропорта отказалась. «Мой отец долго уговаривал эту суровую леди в погонах, показывал ей документы и приглашения. Я пробовал петь – в доказательство слов отца, – вспоминает Дима. – Петь не получалось, зато удалось наконец заорать: «Я лягу сейчас здесь! Буду лежать и мешать, пока меня не пропустят! Поймите, я лечу на музыкальный конкурс – один из всей Кабардино-Балкарии!» Крик души подействовал! Какой-то мужчина в форме сказал: «Да пропусти ты парня». В Москве Диму должен был встречать двоюродный брат, курсант военной академии. Но его срочно вызвали на службу, и Билан оказался один в незнакомом городе. Покружив по Москве, промокший и замерзший парень двинул... в милицию! «Там меня накормили, я отогрелся и смог внятно изложить свои проблемы, – вспоминает он. – Очаровательная инспектор по делам несовершеннолетних нашла семью, где девочка собиралась на тот же конкурс. «Давай мы отвезем тебя к ним, – предложила инспектор. – Переночуешь, а завтра они поедут на конкурс и тебя захватят». В общем, на «Чунга-Чангу» Дима попал, дошел до финала, где участников должен был слушать сам Кобзон, и... потерял голос, на радостях наевшись мороженого. Выступил он ужасно и вместо главного приза увез домой грамоту об участии. А еще уверенность в том, что вернется в Москву поступать в Гнесинское музыкальное училище.

Пережить экзамены

Для того, чтобы поступить в «Гнесинку» при жестком конкурсе 30 человек на место, Дима занимался днем и ночью. На первом экзамене – по вокалу – он очень нервничал. «Я пел и – очевидно, от нервов – эмоционально размахивал руками. Мне это помогало, а вот приемной комиссии почему-то не нравилось, – вспоминает Билан. – «Руками можешь не двигать?» – спросили меня. От испуга я запел громче и замахал своими непутевыми конечностями совсем уж неистово. Педагогам пришлось дослушивать меня именно в таком состоянии. Из кабинета я вышел с опрокинутым лицом... Потом были другие экзамены. Но настал день, и я дрожащей рукой провел по листку, вывешенному в вестибюле Гнесинского училища. Мое имя было в списке. Я поступил в «Гнесинку»!!!»

Наглотаться насекомых

Вскоре после поступления Дима стал пытаться пробиться на радио и телевидение. Для этого требовалась хорошая песня, а лучше – клип. Записать его помогла супружеская пара, с которой Билан познакомился еще на конкурсе «Чунга-Чанга». «Съемки клипа на песню «Осень» на берегу Финского залива получились забавными, – вспоминает он. – Они проходили ночью, на дворе был конец лета, и после заката становилось ощутимо холодно. Особенно когда от залива дул северный ветер. На свет прожектора слетались насекомые. Я шел навстречу световой пушке, и вредные твари неслись прямо на меня. Большие – наподобие саранчи, маленькие – типа гнуса, средние – вообще ни на что не похожие. А я шел на свет и пел. И конечно же, наглотался насекомых. Было очень неприятно». К удивлению Билана, ролик почти сразу приняли на телеканале MTV, и Дима с нетерпением ждал его выхода в телеэфир. Клип показали несколько раз, и... ничего не произошло. Восходящей звездой Билан не стал.

Накачать торс

С продюсером Юрием Айзеншписом Дима встретился случайно, когда поехал поддержать свою однокурсницу Сашу Савельеву на конкурсе девушек на обложку журнала «Yes». Айзеншпис был на том мероприятии со своей группой «Динамит» и решил пообщаться с народом. «Ну как вам? Нравится?» – обратился он к нашей компании, имея в виду своих артистов, – вспоминает Билан. – «У нас тут тоже поют, – сказал Сашин папа. – Вот, Витя». «Вот этот Витя? – Айзеншпис оценивающе меня оглядел. – А спой». Я с ходу запел одну из своих студенческих песен. «Уx! – выдохнул Айзеншпис. – Хорошо поешь. А танцевать умеешь?» Я изобразил несколько танцевальных па. «А дай-ка мне свой телефон», – задумчиво сказал Айзеншпис». Продюсер позвонил Билану в тот же вечер и предложил подъехать к нему на студию записать песню – так началось их сотрудничество. «Айзеншпис придавал огромное значение внешнему виду артистов – и правильно делал, – вспоминает Дима. – Так что я стал проводить в спортклубе всё свободное время. Качался, питался по особой программе. Мне понадобился год, чтобы из щуплого паренька превратиться в стройного красавца». Но сначала был конкурс «Новая волна». Билан занял там «почетное» четвертое место, зато конкурс показали по «Первом каналу», так что из Юрмалы Дима вернулся известным артистом и начал активно концертировать.

Поверить в песню

«Евровидение-2008» Билан штурмовал в непростой ситуации: после смерти Айзеншписа ему пришлось бороться за авторские права на свои песни и псевдоним Дима Билан (выиграв ту битву певец даже в паспорте сменил имя Виктор Белан на Дима Билан). А главное, за три дня до отборочного тура выяснилось, что песня, с которой он собрался выступать, – не новая, что противоречило условиям конкурса. Нужно было срочно найти другую. Дима тогда записывал в США свой новый альбом с композитором Джимом Бинсом. К нему Билан и обратился со своей проблемой. «Да-а, это задачка. Пойми, хиты в срочном порядке не придумывают», – сказал Джим и замолчал минут на десять, – вспоминает Дима. – «А знаешь что? – вдруг оживился он. – Давай просто поговорим об этом. Вот ты знаешь, какая именно песня нужна, о чем?» – «Пожалуй, знаю. Сейчас эта песня может быть только о вере. Потому что в нашей ситуации можно лишь надеяться на лучшее и не опускать руки...» Мы проговорили всю ночь, а ближе к утру уже наигрывали в четыре руки песню «Believe» («Верю»). В этот момент я представлял себя на сцене «Евровидения», слышал овации публики и верил в то, что всё получится...» В 2008 году Билан стал первым российским певцом, победившим на «Евровидении».