Как советские красавицы мир покоряли

23 июня стартует Московский международный кинофестиваль, на который соберутся не только российские, но и зарубежные звезды. Сейчас в таком смешении нет ничего удивительного. А мы решили вспомнить времена, когда советские актрисы только начали появляться на западных кинофестивалях и покорять публику.

Платье с секретом для Ирины Скобцевой

Во все времена актрис беспокоил вопрос: в чем блеснуть на красной фестивальной дорожке? Но если сейчас к их услугам множество модных дизайнеров, то в советское время разжиться красивым нарядом было непросто. Однако это не помешало Ирине Скобцевой, которая в 1956 году представляла в Каннах фильм «Отелло» Сергея Юткевича, получить звание «Мисс шарм Каннского фестиваля». «Когда готовились к поездке, Сергей Иосифович сказал нам: «Девчонки, надо выглядеть!» Стала думать, как нарядиться, – вспоминает Ирина Константиновна. – Купила мадаполам (ситчик такой) по 3 рубля за метр, с рисунком «мелкая розочка». Из него мне сшили платьице: рукава-фонарики, юбочка в сборку. Вроде бы платье обычное, но был в нем секрет. Заключался он в нижней юбке, которую сделали из вологодского кружева. Оно жесткое, и вокруг моей тоненькой талии юбка торчком стояла. Смотрелось красиво... Конкурс «Мисс шарм» проводили журналисты, приехавшие на фестиваль. 10 дней они ходили за актрисами, оценивали не только внешнюю привлекательность, умение одеться, но и что человек знает, как размышляет. В финале оказались американка Ким Новак и я. Потом Новак отпочковалась. Осталась я. Об этом написали в газете «Пари матч», напечатали мою фотографию. Эту газету нельзя было провозить через границу. Но я рискнула, положила газету на дно чемодана, провезла. Дома этот номер папа в рамку окантовал».

Портрет от Пикассо для Татьяны Самойловой

Первым советским фильмом, удостоенным «Золотой Пальмовой Ветви» Каннского кинофестиваля, стала лента «Летят журавли» (1957). «С этой картиной я побывала в Каннах, а затем в Париже – городе моей мечты! – вспоминала исполнительница главной роли Татьяна Самойлова. – Я еще с училища заболела Парижем, когда стала изучать французский язык. Как же я мечтала поехать туда, побродить по Лувру, посмотреть картины! Вот только не верилось, что моя мечта осуществима. И вдруг всё получилось само собой: меня пригласили на Каннский кинофестиваль! А вот Лешу Баталова туда не взяли – его семья считалась неблагонадежной. Да и режиссер Михаил Калатозов не поехал – после такой напряженной работы у него случился инфаркт. Так что на премьере в Каннах мы с оператором сидели вдвоем. Уже почти полфильма прошло, а в зале полная тишина… Мы вжались в кресла, в голове стучало: «Неужели они не поняли? Почему молчат?» Я решилась оглянуться – а все плачут: и женщины, и мужчины. Молчали, потому что давились слезами. В конце уже все плакали не стесняясь, потом устроили овацию... В Париже я смогла пообщаться с самим Пикассо. Он называл меня «русской богиней» и рисовал мой портрет...»

Опасный танец для Ларисы Лужиной

Для Ларисы Лужиной представление в Каннах фильма «На семи ветрах» (1962) чуть не обернулось крахом актерской карьеры. «Для меня это была ошеломляющая поездка, – вспоминает Лариса Анатольевна. – Я, студентка второго курса, – и вдруг во Франции, на престижнейшем фестивале! Правда, эта поездка чуть не поставила крест на моей карьере. На приеме в нашем посольстве я станцевала с иностранным журналистом твист. А в СССР этот танец считался вульгарным и непристойным – «тлетворное влияние Запада». Но мне разрешил Сергей Аполлинариевич Герасимов – так и сказал: «Иди танцуй. Моя ученица должна уметь всё!» Вскоре фотография с подписью «Сладкая жизнь советской студентки», на которой изображена я, отплясывающая твист, вышла на обложке журнала «Пари матч». И этот журнал оказался на столе министра культуры Фурцевой. Возмутившись увиденным, она вынесла резолюцию: «Всё, больше эта девица не поедет никуда!» И вычеркнула мою фамилию из всех грядущих поездок, ближайшая из которых намечалась на кинофестиваль в Карловы Вары. Но тут вмешался Сергей Аполлинариевич, сумевший убедить Екатерину Алексеевну отменить свое решение. Он сказал: «Танцевать велел ей я…»

Миллионер-спаситель для Галины Польских

Известие о том, что она полетит на Каннский фестиваль с картиной «Я шагаю по Москве» (1963), Галина Польских встретила брюнеткой. Светловолосую актрису несколько раз перекрашивали в темный цвет и обратно ради съемок. «Съемки закончились, я встретила Тамару Федоровну Макарову: «Галочка, я слышала, ты едешь на Каннский фестиваль? Только не брюнеткой. Там любят блондинок», – вспоминает актриса. – Я тут же помчалась в гримерную: «Перекрасьте меня, пожалуйста!» – «С ума сошла? У тебя волосы отвалятся – полетишь лысой!» Когда гример закончил работу, концы волос отпали, а оставшиеся оказались сине-зеленого цвета. Уже и в Канны не хочется, но обратной дороги нет. Закуталась в платок и полетела». В самолете Польских выяснила, что мужчина в соседнем кресле – зампред Госкино Владимир Баскаков, и поведала ему о своей беде. «Закончив свой рассказ, я сняла платок, – вспоминает Галина Александровна. – «Кошмар! – воскликнул Баскаков. – Как же я тебя в таком виде повезу на Каннский фестиваль?!» – «Что ж мне теперь – из самолета выпрыгнуть?» – «Ладно, сиди пока». В аэропорту Парижа Баскакова встречал французский миллионер, поклонник советского кино. «Нет проблем», – сказал он, выслушав просьбу Баскакова привести в порядок мою голову. И меня повели в парикмахерскую, где перекрасили в изумительный пепельный цвет, и ни один лишний волос не упал с головы... Вернувшись с фестиваля, я случайно подслушала разговор моей бабушки с подругой. «Вот, гляди, – говорила бабушка, показывая фотографию во французском журнале, – Галька сидит с американской актрисой. Та хоть и из Голливуда, прости господи, но в подметки Гальке не годится. Моя-то – красотка!»

Первый «Оскар» для Людмилы Савельевой

В 1968 году лента «Война и мир» Сергея Бондарчука стал первой советской картиной, которой присудили премию «Оскар». Получить в США престижнейший киноприз доверили исполнительнице роли Наташи Ростовой – юной Людмиле Савельевой. «Я сидела в зале, дрожала, и когда объявили, что премию получает наш фильм, взлетела на сцену и думала, что непременно упаду оттуда», – рассказывала она. Но девушка не упала, а, прижав к груди награду, тихо заверила собравшихся: «Я уже совершеннолетняя». Зал взорвался аплодисментами. На следующий день ее портрет напечатали газеты и журналы по всему свету. «С этим фильмом мне довелось объехать весь мир – принимали восторженно. Все говорили, что эта картина – событие в кинематографическом мире. Только у нас фильм не получил ни одной национальной кинематографической премии, и успех его замалчивался, – с грустью говорит Людмила Михайловна. – По приезде из Америки нас на летном поле встречала команда Министерства кинематографии. Тут же статуэтку отобрали и увезли. И был дан негласный приказ не очень-то восхвалять этот «Оскар». Зато благодаря мировому успеху Савельеву пригласили сниматься в итальянском фильме «Подсолнухи» с Софи Лорен и Марчелло Мастроянни.

Стакан водки для Ольги Остроумовой

В 1972 году на Венецианский кинофестиваль от нашей страны отправили фильм Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие...» Представлять картину в Италии должен был сам режиссер и две исполнительницы главных ролей: Ольга Остроумова и Ирина Шевчук. «Когда мы с Ирой узнали, что едем на фестиваль, тут же бросились к Ростоцкому: «Нам не в чем ехать абсолютно!» Были же бедны как церковные мыши! – вспоминает Ольга Михайловна. – Тогда жена его договорилась со своей портнихой, та сшила нам два одинаковых вечерних платья – разных цветов, правда. В день нашего сеанса Ростоцкий очень волновался. Фильм начинался в 11 вечера, две серии, зал блистает бриллиантами. Сначала заметно было какое-то шевеление: ерзали на местах фотокорреспонденты, шушукались журналисты, артисты. И вдруг зал затих. Это когда девочки стали считать фашистов. А после эпизода, когда моя Женя Комелькова борется с фашистом, взяв ружье, как дубину, грянул гром аплодисментов. С этой секунды я поняла: всё, они болеют за наших. В финале нам устроили овацию, весь зал встал, повернулся к нам. Я даже послала им воздушный поцелуй… После показа наша делегация давала прием. Станислав Иосифович демонстративно вывел нас в центр и со словами: «Вот какие у нас советские девчонки!» – налил нам чуть ли не по стакану водки. Я опешила, но честь мундира мы с Ирой не посрамили – выпили всё залпом…»

9 коробок багажа для Елены Яковлевой

Когда Елена Яковлева отправилась в Канны с картиной «Интердевочка» (1989), без приключений тоже не обошлось. «Советскую звезду» во Францию собирали всем миром: Вячеслав Михайлович Зайцев снабдил подходящими нарядами, Галина Борисовна Волчек – своими драгоценностями. «Чужие кольца оказались велики и с меня спадали. Галина Борисовна советовала накрутить на пальцы лейкопластырь, но я так и не рискнула надеть ее украшения – боялась потерять, – вспоминает актриса. – В Шереметьево подбежали люди с коробками: «Лена, помогите! Мы из «Совэкспортфильма». Наши сотрудники забыли часть рекламных материалов! Передайте их, пожалуйста!» «Ну хорошо», – по наивности согласилась я. К моему немудреному багажу прибавился довесок из девяти коробок с пленками. Прямого рейса в Канны тогда не было, в Париже я пересела на самолет местной авиакомпании. Французы выставили счет за перевес. Ловкачи из «Совэкспортфильма» этого почему-то не предусмотрели. Хорошо, была с собой заначка – семнадцать долларов. Ее едва хватило на оплату багажа». Гораздо больше Яковлеву расстроил другой «довесок» – приставленная наблюдать за ней во время заграничной поездки сотрудница компетентных органов. Вредная дама пресекла все попытки западных звезд пообщаться с советской актрисой, а ведь Елену приглашал поужинать Сильвестр Сталлоне.