Ирония Афони не может быть!

В этом выпуске «Эфира» мы еще раз возвращаемся в 1975 год, к фильмам, которые нынче отметят свое сорокалетие, чтобы выяснить, кто хотел пойти в баню вместо Андрея Мягкова, почему сантехника Афоню сразила манная крупа и как название фильма может помешать его съемкам.

Где жил ЖЕНЯ ЛУКАШИН

Главную роль в самом популярном новогоднем фильме «Ирония судьбы, или С легким паром» очень хотел сыграть Андрей Миронов. «Андрей просил меня, чтобы я попробовал его на роль Лукашина во имя нашей дружбы, – рассказывал режиссер Эльдар Рязанов. – Я был уверен, что он не подходит на эту роль, но отказать не мог. Я сказал: «Андрюша, я дам тебе на пробу одну каверзную сцену. И если ты убедишь меня в этом эпизоде, клянусь, ты будешь играть Лукашина». Началась кинопроба. Миронов, пряча глаза, застенчиво произносил: «А я у женщин никогда не пользовался успехом, еще со школьной скамьи. Была у нас девочка – Ира. Я в нее еще в восьмом классе, как тогда говорили, втюрился. А она не обращала на меня ну никакого внимания...» Но поверить в то, что какая-то неведомая Ира могла пренебречь таким парнем, как Миронов, было невозможно. И я отказал ему». На роль Лукашина пробовались также Петр Вельяминов и Станислав Любшин. А потом с кандидатурами вышла заминка, киношное начальство требовало новых проб, и ассистент режиссера предложила своего приятеля, малоизвестного актера Андрея Мягкова, чтобы заполнить эту паузу. После первой же сцены в исполнении Мягкова Рязанов понял, что нашел главного героя. Снимали историю про 3-ю улицу Строителей в Москве, на проспекте Вернадского. Там действительно есть три совершенно одинаковых дома. Телефонный номер, который, по сюжету, принадлежит московской квартире Лукашина, тоже был настоящим. С ним крупно «повезло» вахтерам дома номер 22 по улице Фестивальной. После очередного показа фильма телефон дежурных просто разрывался: спрашивали Женю Лукашина. Они привычно отшучивались: «Женя лег спать, а Галя уехала в Ленинград...»

КАК сражались за Родину

Поначалу Михаил Шолохов не разрешал Сергею Бондарчуку экранизировать свой роман «Они сражались за Родину» – ведь книга осталась незаконченной. А когда всё же согласился, поставил условие: место для съемок он выберет сам. Выбор писателя пал на полузаброшенный хутор Милологовский, окрестности которого перед съемками пришлось несколько дней очищать от мин и неразорвавшихся снарядов времен Великой Отечественной. Именно здесь в сорокаградусной жаре и пыли режиссер заставлял актеров рыть окопы и не снимая носить солдатскую форму – чтобы полностью вжиться в роли. Столь же основательно режиссер подходил к декорациям. Всех жителей Милологовского переселили, чтобы иметь возможность к концу съемок полностью разрушить и сжечь хутор. Для работы над фильмом сформировали целый полк – особый: из конницы, танков, пехоты, саперов. А для изображения взрывов за время съемок извели пять тонн тротила! Актеры, кстати, не только окопы рыли. Молодой Андрей Ростоцкий, который играл ефрейтора Кочетыгова, без дублера снялся в эпизоде, где его героя давит немецкий танк. В годы войны такое случилось с его отцом, режиссером Станиславом Ростоцким. Только он, в отличие от Кочетыгова, умудрился выжить. Кстати, сцена, где подорванный немецкий танк башней вниз рушится в окоп, – не запланированный каскадерский трюк. Сидевший в танке солдат-новобранец просто не справился с управлением. Были на съемках и другие ЧП. Однажды оператора Вадима Юсова, который снимал движущийся танк с близкого расстояния, чуть не зашибло застрявшим на броне бревном. В другой сцене танкист едва не задавил массовку, не услышав команду второго режиссера. К счастью, все эти происшествия закончились благополучно.

Кто похитил Евгению Симонову

Главный герой комедии «Афоня» сантехник Борщев был неравнодушен не только к выпивке, но и к прекрасному полу. А создателям фильма этот прекрасный пол доставил немало хлопот. Для начала у сценариста Александра Бородянского не получалась история любви. И тогда он взял и списал красавицу Елену, покорившую сердце Афони, с... собственной жены! «К нам домой повадился ходить сантехник и влюбился в мою жену – я же видел это! Я про любовь не очень умею писать, а тут вспомнил, как он ходит и ходит. То кран, говорит, нужно поменять, то прокладку...» – признается Александр Эммануилович. Другой пленившей Афоню дамой была девушка с выразительным бюстом на танцах. На эту роль утвердили талантливую актрису Татьяну Распутину. Вот только грудь у нее была обычного размера, что категорически не устраивало режиссера Георгия Данелию. Тогда кто-то из съемочной группы сбегал домой за манной крупой. Ею наполнили бюстгальтер, чтобы сделать грудь внушительной, и завязали на спине актрисы узлом – застежка такой тяжести не выдерживала. Нужный эффект был достигнут. Но больше всего проблем было с исполнительницей главной женской роли. Георгий Данелия видел в образе Кати Снегиревой только юную студентку Евгению Симонову. А та, как назло, уехала на несколько месяцев в Башкирию сниматься в другой картине. Спас ситуацию директор «Афони» Александр Яблочкин. «Будет тебе твоя Катя!» – сказал он. И действительно полетел в Башкирию и привез оттуда Женю и ее маму, – вспоминал Данелия. – А на следующий день из Башкирии от директора той группы пришла истеричная, гневная телеграмма! Раздались не менее истеричные, гневные звонки со студии имени Горького и из Госкино. Выяснилось, что актрису с мамой наш директор просто-напросто похитил. И только оставил записку: «Не волнуйтесь, через три дня будем. Ваш Яблочкин». А мне он сказал: «Кровь из носа, но ты ее должен снять за три дня. Иначе сорвем съемки на той картине!» Симонова в эти три дня почти не спала, но в срок удалось уложиться.

Почему съемки стали «невозможными»

Съемки в новелле «Преступление и наказание» гайдаевской комедии «Не может быть!» попортили немало нервов Вячеславу Невинному. Актер параллельно работал над фильмом в другом городе, и однажды съемки там пришлось задержать из-за дождя. В ожидании хорошей погоды Невинный просидел несколько часов, а потом заявил режиссеру: «Всё! Ни минуты больше ждать не могу! Поймите вы: я еще утром должен был быть в Астрахани! Звонил Гайдай, говорил, что сегодня прилетят все актеры – не хватает только меня. Лева уже и билет мне купил. Ждет в гостинице с вещами». «У нас еще есть время, – спокойно ответил режиссер. – Ровно через 50 минут подадим машину до аэропорта прямо на съемочную площадку. А сейчас от дождя закроемся щитами, но эпизод всё равно снимем». Над головами актеров подняли щит, и уже через несколько минут Вячеслав Михайлович стыдливо отворачивался от партнерши, которая пыталась его поцеловать. Вдруг появился администратор Лева, размахивая телеграммой для Невинного, и громко прочитал ее: «Съемка сегодня Астрахани не может быть Гайдай». «Теперь вы, Вячеслав Михайлович, никуда не полетите, – радовался он. – Я уже и билет сдал. Ведь съемки не просто «не будет», ее «не может быть». «Что ты наделал, дурья твоя голова?! – взорвался Невинный. – Это ведь фильм, который ставит Гайдай, называется «Не может быть»!» К счастью, на съемки Невинный всё же попал и исполнил знаменитую песенку о том, что «губит людей не пиво».

Все самое интересное о телевидении читайте в печатной версии газеты "Эфир" или на сайте www.efir-perm.ru