Русские в Латинской Америке: сколько и почему?

На факультете международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета недавно прошла масштабная конференция, посвященная связям России и Латинской Америки. В ней приняли участие как гости из-за океана, так и российские латиноамериканисты. Профессор Российского университета дружбы народов Марина Мосейкина рассказала "Росбалту" о судьбах эмигрантов из России и СССР в латиноамериканских странах.

- Когда начали складываться русскоязычные сообщества в странах Латинской Америки?

- Я историк и занимаюсь истоками формирования русскоязычного зарубежья - Русского мира, как мы его называем. Без знания этих истоков в целом невозможно понять логику формирования русскоязычных общин Латинской Америки. Сюда направлялось несколько миграционных волн, имевших разные причины, разную идеологию, разные цели.

Становление русскоязычного комьюнити в Латинской Америке началось в конце XIX века. Это была так называемая трудовая миграция. Представлена она была в основном российскими немцами, жителями Прибалтики, украинцами, белорусами и в небольшом количестве русскими крестьянами западных губерний, политическими эмигрантами, оказавшимися здесь после первой русской революции.

- А многочисленная волна-это сколько?

- Свыше ста тысяч человек - в Аргентину, и почти столько же - в Бразилию.

- Для того времени это огромные цифры. Люди искали, как мы бы сказали сегодня, новые возможности для бизнеса?

- Ну, это слишком громко сказано. Они бежали прежде всего от нерешенных социальных и национальных проблем, от религиозных притеснений и, главное, в поисках работы, потому что проблема малоземелья, трудовой занятости в тот период в Российской империи стояла достаточно остро.

-Следующая волна - это, видимо, послереволюционные эмигранты?

- Да, это так называемая первая (послереволюционная) волна собственно русской эмиграции, которая носила политический характер. В Южную Америку люди отправлялись уже из Европы или Китая, поэтому для многих это была вторичная миграция.

Вторая волна русских эмигрантов в Латинскую Америку приходится на послевоенный период. Ее составили белоэмигранты, уходившие с территории Центральной и Восточной Европы, оказавшейся в зоне влияния СССР, коллаборанты, остарбайтеры, угнанные на работу в Германию, военнопленные и так далее.

Общими характеристиками иммигрантов первой и второй волн был достаточно высокий образовательный уровень, наличие среди них большого числа военных, технических специалистов, инженеров, деятелей культуры, которые структурировались в диаспору и одновременно включались в жизнь латиноамериканского общества в самых различных областях профессиональной, предпринимательской и культурной деятельности.

Но при этом слияния первой и второй волн миграции в Латинской Америке, как и в целом в зарубежье, не произошло. Люди были слишком разные по социальному происхождению, политическим взглядам, по своим установкам. Вторая мировая война еще больше расколола эмиграцию. Часть эмигрантов в ходе войны встала на оборонческие (порой просоветские) позиции, другая же (и это была большая часть белой эмиграции) продолжала выступать с позиции пораженчества. В этой группе была заметная доля коллаборантов, которые после войны мигрировали за океан, преимущественно в Северную и Южную Америку, где, однако, были встречены уже проживавшими там соотечественниками как предатели и фашисты. Тем не менее, в условиях начавшейся холодной войны внутриполитические противоречия уходили на задний план. В Латинской Америке, оказавшейся в зоне влияния США, также произошло смыкание разных волн миграции на позициях антикоммунизма и антисоветизма, хотя степень консолидации у украинского и белорусского комьюнити, например, в странах континента всегда была выше, чем у русских.

-А если говорить об отдельных странах, куда прежде всего ехали эмигранты из России?

- Традиционно это Аргентина, Бразилия, Уругвай, затем в тридцатые годы к ним добавился Парагвай. В меньшей степени - Чили, Мексика, Доминиканская республика. Надо заметить, что, когда в послевоенной Европе решался вопрос о людях, находящихся в лагерях для перемещенных лиц, среди которых было много советских граждан, и некоторые из них хотели избежать репатриации в сталинский СССР, то на этот запрос активно откликнулись латиноамериканские страны, открыв в очередной раз двери для русских. Достаточно сказать, что генерал Перон в Аргентине заявил о готовности принять не менее 25 тысяч человек. Вторую массовую волну приняла вновь Бразилия, а из новых стран - Венесуэла.

-А поддерживались ли какие-то связи с бывшей родиной, превратившейся в СССР?

- Как вы понимаете, тут были проблемы. Я задавалась вопросом: можно ли вообще рассматривать русскоязычную диаспору Латинской Америки как социокультурный, да и вообще в широком смысле человеческий ресурс СССР/России? Мне кажется, что да - мы можем говорить об этом феномене и применительно к Латинской Америке.

В 1925 году в СССР было создано Всесоюзное общество культурных связей с заграницей. В годы Великой Отечественной войны появился шанс для установления связей с бывшими соотечественниками на всех континентах. Мало кто знает, что во время войны Сталин разрешил создание таких общественных организаций, как Всеславянский комитет и более известный Антифашистский еврейский комитет. Инициатива, кстати, исходила в 1941 году из Ленинграда от академика Державина. Эти организации сыграли важную роль в консолидации антифашистского движения солидарности с СССР за рубежом и в распространении правдивой информации о СССР времен войны и событиях на Восточном фронте (прежде всего, через радиомитинги и литературу).

В ответ на первый радиомитинг Всеславянского комитета в Аргентине был создан Славянский комитет, который объединил многих людей, помогавших СССР в войне с Германией. В1943 году эту организацию возглавил человек с дворянскими корнями - Павел Петрович Шестаковский. Это имя хорошо известно в Аргентине и Чили, где он жил и занимался литературной деятельностью. В 50 лет он хорошо освоил испанский язык и стал писать для Латинской Америки о России. В частности, им написаны "Русская голгофа. Опыт критики Русской революции", "Потонувший мир. Воспоминания о царской России". Он же написал историю русской литературы на испанском языке. Сегодня эта книга является базовым учебником для высших учебных заведений соответствующего профиля в Чили. Он же перевел на испанский "Дневника писателя" Достоевского.

И вот, проникнувшись в войну глубокой симпатией к своей бывшей родине, поверив, что там установился чуть ли не идеальный строй, Шестаковский решил вернуться. Когда его потянуло обратно в Россию, он был уже вполне благополучным человеком, и отъезд вместе с семьей в СССР в 1955 году был, если можно так сказать, по зову сердца. Он вернулся с женой, приемной дочерью и тремя внуками. В Москве или Ленинграде репатрианту было поселиться практически невозможно. И семью отправили в Минск. Внуки там выросли, обустроились. А один из них - Сергей Альбертович Кортес, рожденный в Чили, стал известным композитором, автором опер, музыкальных произведений к фильмам, в течении десяти лет возглавлял Народный театр оперы и балета Белоруссии. Сегодня он - народный артист Беларуси.

Другой пример - граф Эммануил Павлович Беннигсен - немец по происхождению, православный, женатый на русской, которого окружающие характеризовали как "большого патриота своей Родины – России". Он стал одним из инициаторов создания в Сан-Пауло в годы войны Русского комитета помощи жертвам войны. Этот комитет много сделал для оказания материальной помощи Советскому Союзу. Благодаря таким людям налаживались прямые контакты с советскими посольствами, связи с метрополией. Кстати, заместителем председателя Русского комитета был выдающийся физик, специалист в области теории относительности, физики космических лучей, астрофизики - Глеб Васильевич Ватагин. Он приехал в Бразилию в 1934 году из Италии (с 1924 г. он был гражданином этой страны) - по приглашению, для создания физического факультета в университете Сан-Паулу. Эта миссия была выполнена. Им же был создан там Институт ядерных исследований. Аналогичный Институт в городе Кампинас, с которым сотрудничал Ватагин, носит сегодня его имя. В Бразилии есть также премия по физике его имени. Так вот этот человек (являясь уже гражданином Италии!) обратился с письмом в годы войны в адрес советских властей с просьбой разрешить вернуться и использовать свой потенциал на благо родины. Тогда в силу разных причин письмо осталось без ответа. Но уже после войны Ватагин восстановил научные связи с СССР, Академией наук, бывал на научных симпозиумах в Москве, в Дубне, в Грузии. До конца дней своих он часто ездил в Бразилию, поддерживая созданные здесь благодаря ему научные школы физиков-ядерщиков.

- Эмигранты из России не пропали, сумели состояться, несмотря на все перипетии судьбы?

- В целом, конечно, да. Хотя начинали многие трудно. Офицеры - образованные, со знанием языков - порой работали водителями такси, а их жены, привыкшие посещать светские салоны, становились горничными. Но постепенно все налаживалось, люди находили достойное место в новой стране, новой культуре. Были и вообще удивительные случаи, когда, например, в Парагвае группу офицеров во главе с русским генералом Иваном Тимофеевичем Беляевым сразу приняли на службу в парагвайскую армию, и они помогли этой стране выиграть Чакскую войну с Боливией. В Уругвае работал писатель, автор исторических романов Михаил Дмитриевич Каратеев, занимавшийся историей России и написавший несколько книг по истории России XV-XVI веков.

Хотелось бы сказать и еще об одном человеке - поэте Викторе Перелешине. После революции он оказался в Китае, выучил китайский язык, а после того, как Китай стал коммунистическим, вынужден был уехать в Бразилию. Здесь выучил португальский, стал на нем писать стихи, делать переводы вместе с бразильскими литераторами. И, представляете, дожил до Перестройки, когда его стихи были опубликованы в журнале "Огонек"! Так произошло его возвращение в Россию. В кругу литераторов его называли "лучшим поэтом Южного полушария".

- Давайте перейдем к нашим дням. Насколько я знаю, сейчас образовалась еще одна миграционная волна из России в Латинскую Америку?

- Да, после 1991 года эмиграционный поток из России и СНГ пошел в разные страны, и в Латинскую Америку в том числе. Хотя на первом месте у эмигрантов с постсоветского пространства стояли Германия, Израиль, США. Это была главным образом экономическая эмиграция. Социальный состав выезжающих - инженеры, врачи, учителя, рабочие, мелкие предприниматели, которые отправлялись за океан прежде всего в поисках работы и с целью повышения своего социального статуса. Параллельно формировалась и научная эмиграция, которая была связана с научными контрактами, научным и студенческим обменом.

Сегодня, на мой взгляд, становится более характерной маятниковая миграция - когда люди выезжают на некоторое время с возможностью вернуться. Так когда-то в дореволюционной России выезжали артисты, художники - вспомним знаменитые Дягилевские сезоны. Они же не думали, что уезжают навсегда, хотя в результате никто не вернулся. Сегодня так выезжают многие ученые, кто-то возвращается, кто-то нет. Поскольку отъезд сегодня не безвозвратен, это перестало быть драматическим событием. Люди ищут интересную работу, хотят посмотреть мир, сравнить жизнь в разных странах.

- Можно сказать, что в Аргентине, Бразилии, Парагвае сегодня есть сформированные русскоязычные сообщества?

- Полагаю, да. Я добавила бы сюда еще Уругвай, Мексику, Чили, Перу и ряд других стран. Сегодня действуют Федерация обществ бывших граждан СССР в Аргентине, Российско-Бразильский институт культуры им. М. Ю. Лермонтова и Славянское культурное общество в Бразилии, Общество соотечественников "С тобой, Россия" в Перу, Культурный центр имени Максима Горького в Уругвае и другие. В то же время, контакты с Россией до сих пор не всегда безоблачны.

Ну и, конечно, современное поколение эмигрантов более космополитично. Национальная идентичность сегодня играет меньшую роль, чем вчера. Нашей стране надо больше думать о консолидации Русского мира и более эффективном использовании так называемой диаспоральной дипломатии, которая поможет привлекать экономический, культурный и духовный потенциал зарубежных соотечественников для развития России.