Елена Колядина: Голосую за эвтаназию - пусть бумажная книга умрет!

Конечно, совсем без бумаги никак, но все-таки то, что на производство одной тонны бумаги нужно уничтожить 17 взрослых деревьев, пугает. Причем часто нас буквально принуждают участвовать в бессмысленной бумажной круговерти: в банке сотрудник распечатывает приходник, занимающий всего треть листа белоснежной офисной бумаги, в магазине укладывают невесомую покупку в огромную картонную сумку. У нас в квартире таких сумок целый склад за холодильником. Радость – только коту, который любит в них шуршать, отлавливая невидимых мышей.

Дню без бумаги четыре года, и сегодня всем опять дружно напомнят, что годовое потребление офисной бумаги во всем мире влечет за собой уничтожение 768 млн деревьев; один сотрудник производит около 160 кг бумажных отходов; а 45% бумажных документов выбрасывается в течение суток. В этом году в экономии бумаги участвует даже картонажная фабрика из города Гусева – объявила прием макулатуры (у них из 100 кг старой бумаги получается 80 кг упаковочного гофрокартона). Чтобы побудить граждан к сдаче макулатуры все средства хороши. Набор стимулов разный. Тут и приличное денежное вознаграждение и победа в соревновании у школьников и студентов, бонусы и скидки, призы в экологических акциях.

И только писатели (а я в их числе) все плодят и плодят увесистые бумажные тома в картонных обложках. Клянусь – я против! Я искренне хочу полностью перейти на электронные (цифровые) книги. Но не хотят издательства (а может, и не могут пока). Ситуация напоминает начало ХIХ века в кораблестроении, когда на деревянном судне стояли и паруса, и паровой двигатель одновременно, да еще и труба была кирпичной, как у печки – владельцы судов никак не могли избавиться от страха, что паровик откажет, а паруса-то дело надежное. В общем, как в анекдоте про Ленина – одна кепка в руке, вторая на голове. Многим писателям и издателям страшно отказаться полностью от бумажной книги, хотя уже даже моя 64-летняя петербургская родственница купила электронную читалку. «Бумажная книга не умрет, как не умер театр с появлением телевизора», – словно мантру выкликают директора издательств. «Ей нужно помочь умереть», – говорю я. Голосую за эвтаназию бумажных книг, хоть это и больно, и горько. Бумажный том, стоящий на полке, – утешение амбиций писателя и более ничего. Тонны бумажных книг – прибыль огромных типографий и более ничего. Типографии придется переделать, да хоть в плодоовощные базы, в которых будут работать не мигранты, а автопогрузчики. Это веление времени. Бумажные книги останутся дорогими подарочными изданиями, все осталь- ные книжки – только в цифровом виде. И нечего по ним плакать – не рыдаем же мы по глиняным табличкам и берестяным грамотам.

Весной я закончила новуюкнигу – «Карамельное сердце», она все еще (полгода!) ждет очереди в типографию («бумага дорогая, спрос на бумажные книжки упал» и т. д.). «Ну пусть она будет только цифровой! Я не хочу спиливать 17 деревьев». Но меня никто не слушает. Я бы отдала все свои тексты в интернет-магазины сама, но они работают только с организациям. Ей-богу уже готова съесть бобра.